Мы прошли через огонь. И когда дым немного рассеялся, я увидел пепелище. Не только вокруг, в комментариях и чужих мнениях, но и внутри. Я увидел, что мои слова, заточенные как скальпели для препарирования идей, ранили живых людей. Самых близких мне людей. И стало понятно, что всех предыдущих глав, всех объяснений — недостаточно. Нужно идти глубже. Нужно содрать с себя все маски, все роли — и Инженера, и Архитектора, — и остаться просто человеком. Голым. Уязвимым. И до ужаса честным.
Эта глава — не манифест. Это — исповедь. Моя попытка объяснить не то, как я строю свой мир, а то, почему я не могу строить его иначе. Это рассказ о природе моей души, о моем личном проклятии, которое я научился называть своими принципами. Это — самая длинная и самая откровенная вещь, которую я когда-либо писал. После нее вопросов не останется. Либо вы увидите во мне человека, либо окончательно утвердитесь во мнении, что я — чудовище. И то, и другое — будет правдой. Потому что я — и то, и другое.
ВАЖНЫЙ ДИСКЛЕЙМЕР: Для моей жены, для ее друзей, для всех, кто пытается проецировать прошлое на настоящее. То, о чем я буду говорить дальше — о лжи, о предательстве, о разрушенном браке — это мое прошлое. Это — история о том, что было до. Это не о моих текущих отношениях. Те, кто попытается примерить этот старый, рваный плащ на мою нынешнюю жизнь, совершат огромную ошибку и покажут лишь собственное неумение слышать. Эта история — не для того, чтобы обвинить кого-то в прошлом. Она — для того, чтобы объяснить, как и почему я стал тем, кто я есть сегодня.
ЧАСТЬ I. ИНФЕРНО. КАК Я НАУЧИЛСЯ НЕНАВИДЕТЬ ЛОЖЬ
Люди думают, что я такой, потому что родился таким. Что моя одержимость честностью — это какая-то врожденная, благородная черта. Какая удобная, какая простая теория. И какая же она далекая от истины. Я не родился таким. Я — стал таким. Я выковал себя из пепла и ненависти. И ненависти, в первую очередь, — к самому себе.
Я знаю, что такое ложь. Не маленькая, бытовая ложь «во благо». А большая, системная, разъедающая все изнутри Ложь. Та, что живет в твоем доме. Та, что становится воздухом, которым ты дышишь. Я знаю, каково это — жить в браке, который утопал во лжи. В браке, где слова ничего не значили. Где улыбки скрывали презрение, а близость — пустоту. Где каждый день был спектаклем для окружающих, а за кулисами царил холод и отчуждение.
И самое страшное в этой истории то, что я не был в ней невинной жертвой. Я был соучастником. Я врал тоже. Я играл свою роль в этом уродливом театре. Я говорил «люблю», когда не чувствовал ничего. Я обещал то, чего не собирался делать. Я молчал, когда нужно было кричать. Я делал это из страха, из слабости, из нежелания разрушать привычный, пусть и прогнивший, мир. Я был частью этой системы лжи. Я был ею.
Изначально все было обречено. Бывшая супруга… в ее голове был ветер. Легкость бытия, которая для меня оборачивалась тяжестью предательства. Но я не понимал этого. Я пытался строить дом на болоте, искренне удивляясь, почему стены трескаются. В какой-то момент, когда количество лжи достигает критической массы, происходит взрыв. Система рушится. В моем случае это произошло в 2022 году. Меня предали. Она ушла к другому. И это был не просто конец отношений. Это был коллапс. Момент, когда все декорации, которые мы так старательно выстраивали, с грохотом рухнули, обнажив голую, уродливую правду. И ты стоишь на дымящихся руинах — не только своего брака, но и своей собственной личности. Ты чувствуешь себя преданным. Но потом, когда первый шок проходит, ты смотришь на себя в зеркало и видишь там того, кого поклялся себе никогда не становиться. Лжеца. Соучастника. Труса. И то, что ты чувствуешь в этот момент, — это не грусть. Это — омерзение. Абсолютное, тотальное омерзение к тому человеку, которым ты позволил себе стать.
И дальше была пустота. Год. 2022-й, перетекший в 2023-й. Год тотального, методичного самоуничтожения. Я утоп. Утоп в алкоголе, в наркотиках, в саморазрушении. Это не было красивым страданием героя из фильма. Это было грязное, вонючее, отвратительное гниение заживо. Это было дно. То самое, откуда не видно света. Это была попытка стереть себя, потому что тот, кем ты был, вызывал у тебя только тошноту.
И вот там, на этом дне, в этой темноте, когда ты уже не чувствуешь ничего, кроме боли и отвращения к себе, происходит выбор. Либо ты остаешься там навсегда. Либо ты сжигаешь себя дотла и начинаешь строить что-то новое из пепла. Я выбрал второе. В тот момент во мне что-то умерло. Тот старый я — терпеливый, удобный, считавший, что ложь бывает во благо, — сгорел. И из этого пепла родилось новое существо. Существо, движимое не любовью, не надеждой, а одним-единственным, всепоглощающим желанием: никогда больше. Никогда больше не врать. Никогда больше не терпеть ложь. Никогда больше не становиться тем, кого ты видишь в зеркале после взрыва.
Моя «честность» — это не добродетель. Это — аллергия, выработанная смертельной дозой яда. Это — шрам, который болит при любой попытке снова надеть старую, фальшивую маску.
Подраздел 1.1: Компульсивная потребность в истине.
Именно поэтому я физически не выношу ложь вокруг себя. Недосказанность, нелогичность, противоречие между словами и делом — для меня это не просто неприятно. Это — триггер. Это — фантомная боль от старых ран. Это — как камень в ботинке, который я не могу вытащить, потому что он напоминает мне о тех камнях, которыми я когда-то сам мостил свою дорогу в ад.
Мои «разъебы», мои жесткие ответы, мое стремление докопаться до сути — это не проявление силы или агрессии. Это — судорожная, почти паническая попытка вытащить этот камень из ботинка. Когда я вижу нелогичность, я должен указать на это. Не для того, чтобы унизить человека. А для того, чтобы устранить противоречие, которое причиняет боль мне. Я — эгоист в своей жажде правды. Она нужна мне, чтобы убедиться, что я не скатываюсь обратно, в тот старый, липкий кошмар.
Иногда я завидую вам. Завидую вашей способности проходить мимо лжи. Я бы хотел так уметь. Я бы хотел иногда просто промолчать, чтобы быть «удобным». Но я не могу. Потому что для меня промолчать — значит стать соучастником. Значит — предать того человека, который когда-то стоял на руинах и клялся себе никогда не становиться таким. Это — не сила воли. Это — мой посттравматический синдром.
ЧАСТЬ II. ПЕРФЕКЦИОНИЗМ КАК ПОПЫТКА ПОСТРОИТЬ КРЕПОСТЬ
И эта одержимость контролем, эта паническая боязнь лжи, не ограничивается миром слов. Она, как вирус, заражает собой все, к чему я прикасаюсь. Она превращается в то, что вы называете перфекционизмом. Но это не стремление к красоте. Это — отчаянная попытка построить крепость. Такую, в которую предательство больше никогда не сможет войти.
Подраздел 2.1: Адаптивность и порядок. Парадокс моей натуры.
Со стороны это может выглядеть как противоречие. Как может человек, одержимый порядком, быть адаптивным? Очень просто. Мой перфекционизм касается не всего. Я абсолютно адаптивен к бытовому беспорядку. К хаосу жизни. К переменам. Я могу спать на полу, если другого нет, носить одну и ту же футболку. Это все — внешнее. Это — шум. Он меня не трогает. Мой перфекционизм направлен только на одно. На надежность. На предсказуемость фундаментальных систем.
Надежность вещей, которые я покупаю. Надежность сервисов, которыми я пользуюсь. Надежность обещаний, которые мне дают. Я адаптивен к погоде. Но я не адаптивен к дырявой крыше. Я могу приспособиться к любой еде. Но я не могу приспособиться к сломанному холодильнику.
Для меня «достаточно хорошо» — это мина замедленного действия. «Достаточно хороший» сервис — это сервис, который откажет в три часа ночи в воскресенье, оставив меня одного. Я пережил это однажды, в человеческих отношениях, где «достаточно хорошо» оказалось синонимом тотальной лжи. Я не хочу переживать это снова, даже на уровне вещей.
Подраздел 2.2: Завышенные стандарты как единственный стандарт.
Именно из этого страха рождаются мои, как вам кажется, «завышенные» стандарты. Вы смотрите на то, как я выбираю технику, как я воюю с хостерами, и думаете: «Зачем так усложнять?». А я не усложняю. Я — упрощаю. Я пытаюсь свести количество переменных, в которых меня могут обмануть, к абсолютному минимуму.
Когда я покупаю вещь, я должен быть на 100% уверен в ее качестве. Когда я строю отношения, я должен быть на 100% уверен в честности человека. Мои стандарты — это не прихоть. Это — моя линия обороны. Это — стена, которую я строю вокруг руин своего прошлого, чтобы на этой территории больше никогда не выросла ложь. И я требую от мира соответствовать этим стандартам не потому, что я считаю себя лучше других. А потому, что для меня ставки — выше. Для вас плохой сервис — это неудобство. Для меня — это напоминание о предательстве.
Подраздел 2.3: Бремя создателя.
Но нужно быть честным до конца. Этот путь — это не путь героя. Это — путь Сизифа. И этот перфекционизм — не только моя броня. Он — моя самая тяжелая ноша. Он — мой камень.
Жить с таким требованием к миру — это невероятно утомительно. Это значит — никогда не расслабляться. Ты применяешь эти завышенные стандарты не только к вещам, но и к людям. И, что самое страшное, — к самому себе. Ты никогда не бываешь достаточно хорош. Ты видишь каждую пылинку в своем идеальном мире. Ты живешь в состоянии перманентного, низкочастотного недовольства реальностью, которая упорно отказывается соответствовать твоим чертежам.
И это одиноко. Ужасно одиноко. Потому что мир вокруг тебя построен на компромиссах. Люди живут по принципу «и так сойдет». И они не понимают тебя. Они считают тебя сложным, душным, занудным. А ты — не можешь объяснить им, что это не выбор. Что это — единственное, что удерживает тебя от падения обратно, в тот мир лжи и хаоса. Что это — не твоя сила. Это — твой шрам, который ты научился использовать как доспех.
ЭПИЛОГ: ЧЕЛОВЕК С ЕДИНСТВЕННЫМ КОМПАСОМ
Так кто же я? Я не бог. Я не герой. Я не образец для подражания. Я — просто человек, который однажды прошел через ад предательства и лжи, в том числе собственной, и вышел оттуда с одной-единственной вещью: с компасом, стрелка которого навсегда замерла на отметке «Правда».
Я не горжусь этим. Я с этим живу. Я плачу за это огромную цену — своим спокойствием, своими нервами, а иногда и болью своих близких, которых я невольно задеваю острыми углами своей брони.
Я не прошу вас любить меня таким. Я не прошу вас понимать меня или жалеть. Я прошу вас об одном — признать мое право быть таким. Признать, что мой путь, каким бы странным и неудобным он вам ни казался, — это мой путь. Это — единственная карта, которая у меня есть.
Я никогда не скажу то, что вы от меня ждете. Я скажу то, что считаю правдой. Потому что ложь для меня — это привкус пепла во рту.
Я никогда не буду тем, кем вы хотите меня видеть. Я буду собой. Потому что быть другим — значит предать свой единственный компас.
Я никогда не буду удобным. Потому что удобство — это компромисс, а мой мир построен на аксиомах, выстраданных кровью.
И если вы готовы принять этого сложного, неудобного, одержимого правдой и порядком человека — добро пожаловать в мой мир. Здесь не всегда уютно. Здесь часто бывают сквозняки. Но здесь никогда не бывает лжи.
А если не готовы — что ж, тогда нам просто не по пути. И это — тоже правда. И ее тоже нужно иметь мужество признать.